Неточные совпадения
Спастись во всем
мире могли только несколько человек, это были чистые и избранные, предназначенные начать новый род людей и новую жизнь, обновить и очистить землю, но никто и нигде не
видал этих людей, никто не слыхал их слова и голоса.
Никонову он встретил случайно; трясся на извозчике в районе Мещанских улиц и вдруг
увидал ее; скромненькая, в сером костюме, она шла плывущей, но быстрой походкой монахини, которая помнит, что
мир — враждебен ей.
Природа — нежная артистка здесь. Много любви потратила она на этот, может быть самый роскошный, уголок
мира. Местами даже казалось слишком убрано, слишком сладко. Мало поэтического беспорядка, нет небрежности в творчестве, не
видать минут забвения, усталости в творческой руке, нет отступлений, в которых часто больше красоты, нежели в целом плане создания.
Хотя наш плавучий
мир довольно велик, средств незаметно проводить время было у нас много, но все плавать да плавать! Сорок дней с лишком не
видали мы берега. Самые бывалые и терпеливые из нас с гримасой смотрели на море, думая про себя: скоро ли что-нибудь другое? Друг на друга почти не глядели, перестали заниматься, читать. Всякий знал, что подадут к обеду, в котором часу тот или другой ляжет спать, даже нехотя заметишь, у кого сапог разорвался или панталоны выпачкались в смоле.
Старичок с белыми волосами прошел в шкап и скрылся там. В это время Фанарин,
увидав товарища, такого же, как и он, адвоката, в белом галстуке и фраке, тотчас же вступил с ним в оживленный разговор; Нехлюдов же разглядывал бывших в комнате. Было человек 15 публики, из которых две дамы, одна в pince-nez молодая и другая седая. Слушавшееся нынче дело было о клевете в печати, и потому собралось более, чем обыкновенно, публики — всё люди преимущественно из журнального
мира.
Напротив, повторяю это, если б он промолчал хоть только об деньгах, а потом убил и присвоил эти деньги себе, то никто бы никогда в целом
мире не мог обвинить его по крайней мере в убийстве для грабежа, ибо денег этих ведь никто, кроме него, не
видал, никто не знал, что они существуют в доме.
И хорошо, что человек или не подозревает, или умеет не
видать, забыть. Полного счастия нет с тревогой; полное счастие покойно, как море во время летней тишины. Тревога дает свое болезненное, лихорадочное упоение, которое нравится, как ожидание карты, но это далеко от чувства гармонического, бесконечного
мира. А потому сон или нет, но я ужасно высоко ценю это доверие к жизни, пока жизнь не возразила на него, не разбудила… мрут же китайцы из-за грубого упоения опиумом…»
Стены этих трактиров
видали и крупных литераторов, прибегавших к «издателям с Никольской» в минуту карманной невзгоды. Большей частью сочинители были из выгнанных со службы чиновников, офицеров, неокончивших студентов, семинаристов, сынов литературной богемы, отвергнутых корифеями и дельцами тогдашнего литературного
мира.
— Да как же не ясно? Надо из ума выжить, чтоб не
видать, что все это безумие. Из раскольников, смирнейших людей в
мире, которым дай только право молиться свободно да верить по-своему, революционеров посочинили. Тут… вон… общину в коммуну перетолковали: сумасшествие, да и только! Недостает, чтоб еще в храме Божием манифестацию сделали: разные этакие афиши, что ли, бросили… так народ-то еще один раз кулаки почешет.
Мир не
видал двух других людей, из которых один был бы столь пламенно чтим, а другой — столь искренно ненавидим.
Чистота, полная преданность воле Бога и горячность этой девушки поразили старца. Он давно уже хотел отречься от
мира, но монастырь требовал от него его деятельности. Эта деятельность давала средства монастырю. И он соглашался, хотя смутно чувствовал всю неправду своего положения. Его делали святым, чудотворцем, а он был слабый, увлеченный успехом человек. И открывшаяся ему душа этой девушки открыла ему и его душу. И он
увидал, как он был далек от того, чем хотел быть и к чему влекло его его сердце.
— Потом, — продолжал неумолимый дядя, — ты начал стороной говорить о том, что вот-де перед тобой открылся новый
мир. Она вдруг взглянула на тебя, как будто слушает неожиданную новость; ты, я думаю, стал в тупик, растерялся, потом опять чуть внятно сказал, что только теперь ты узнал цену жизни, что и прежде ты
видал ее… как ее? Марья, что ли?
Всякое явление в
мире науки и искусства, всякая новая знаменитость будили в нем вопрос: «Почему это не я, зачем не я?» Там на каждом шагу он встречал в людях невыгодные для себя сравнения… там он так часто падал, там
увидал как в зеркале свои слабости… там был неумолимый дядя, преследовавший его образ мыслей, лень и ни на чем не основанное славолюбие; там изящный
мир и куча дарований, между которыми он не играл никакой роли.
Раскачка такая пойдет, какой еще
мир не
видал…
Должно прийти время, когда с людьми нашего
мира, занимающими положения, даваемые насилием, случится то, что случилось с королем в сказке Андерсена «О новом царском платье», когда малое дитя,
увидав голого царя, наивно вскрикнуло: «Смотрите, он голый!» и все, видевшие это и прежде, но не высказывавшие, не могли уже более скрывать этого.
Он уже не
видал Доры и даже редко вспоминал о ней, но зато совершенно привык спокойно и с верою слушать, когда Зайончек говорил дома и у графини Голензовской от лица святых и вообще людей, давно отошедших от
мира.
Сестра слушала, как я и доктор спорили, и в это время выражение у нее было радостно-восторженное, умиленное и пытливое, и мне казалось, что перед ее глазами открывался мало-помалу иной
мир, какого она раньше не
видала даже во сне и какой старалась угадать теперь.
— Она пополнела с тех пор, как перестала рожать, и болезнь эта — страдание вечное о детях — стала проходить; не то что проходить, но она как будто очнулась от пьянства, опомнилась и
увидала, что есть целый
мир Божий с его радостями, про который она забыла, но в котором она жить не умела,
мир Божий, которого она совсем не понимала.
Его старуха мать, которая целый год, чуть не до последнего часу, ждала воскресения своего Васеньки,
увидала наконец, что он не жилец в этом
мире.
— Православный… От дубинщины бежал из-под самого монастыря, да в лапы к Гарусову и попал. Все одно помирать: в медной горе али здесь на цепи… Живым и ты не уйдешь. В горе-то к тачке на цепь прикуют… Может, ты счастливее меня будешь… вырвешься как ни на есть отседова… так в Черном Яру
повидай мою-то женишку… скажи ей поклончик… а ребятенки… ну, на
миру сиротами вырастут: сирота растет —
миру работник.
— Не знаю, — говорил Бенни, — и не помню, что за критический взгляд проводился на эти формы русской жизни теми заграничными писателями, у которых я все это вычитал; но помню, что и артель, и община, и круговая порука мне нравились все более и более, и я, с одной стороны, сгорал нетерпением
увидать, как живут люди в общине и в артели, а с другой — приходил в отчаяние, как честные люди всего
мира не видят преимуществ такого устройства перед всякими иными организациями?
Я прогорел, как говорится, дотла. На плечах у меня была довольно ветхая ополченка (воспоминание Севастопольской брани, которой я, впрочем, не
видал, так как известие о
мире застало нас в один переход от Тулы; впоследствии эта самая ополченка была свидетельницей моих усилий по водворению начал восточной цивилизации в северо-западных губерниях), на ногах соответствующие брюки. Затем, кроме голода и жажды — ничего!
И никто с начала
мираНе
видал такого пира...
Греко-римский
мир был, по превосходству, реалистический; он любил и уважал природу, он жил с нею заодно, он считал высшим благом существовать; космос был для него истина, за пределами которой он ничего не
видал, и космос ему довлел именно потому, что требования были ограниченны.
Для греческого
мира его призвание было безусловно; за пределами своего
мира он ничего не
видал и не мог видеть, ибо тогда не было еще будущего.
— Хоть бы в Чебоксары, что ли! по крайней мере, убедился бы
мир, что значит твердость души! — говорит помещик, а сам по секрету от себя уж думает: «В Чебоксарах-то я, может быть, мужика бы моего милого
увидал!»
Были на свете женщины умные, хорошие и талантливые, но справедливой женщины
мир еще не
видал и не увидит.
Дарья Ивановна (прямо и невинно глядя в глаза графу). Послушайте, граф; я с вами хитрить не стану. Я вообще хитрить не умею, а с вами это было бы просто смешно. Неужели вы думаете, что для женщины ничего не значит увидеть человека, которого она знала в молодости, знала совершенно в другом
мире, в других отношениях — и
увидать его, как я вижу теперь вас… (Граф украдкой поправляет волосы.) Говорить с ним, вспоминать о прошлом…
Но ведь ты не
видал также и того
мира, в который ты пришел, а ведь пришел же ты.
— Что мне
мир! Не знаю его и никогда не знавала! Вы знаете мою жизнь. Кого
видала я, опричь тятеньки, Дарьи Сергевны да скитских подружек?.. — печально поникнув белокурой головкой, ответила Дуня. — Вы думаете, что
мир меня прельщает, что мне хочется забав его и шумного веселья? Бывала я в этом
мире веселья, в театре даже бывала и музыку там слышала, и песни, пляски видела, и было мне скучно, тоскливо, никакой не чувствовала я приятности… Нет,
мир не прельщает меня и никогда не прельстит.
—
Видали мы таких горячих! У нас, брат,
мир, артель. Одному с
миром не совладать, будь ты хоть семи пядей во лбу!
Тот ходоков и
мир не обидел, приноса не отверг, но все-таки под конец беседы молвил им: «Пустое дело, старики, затеваете — не
видать вам якимовской земли, как ушей своих».
Синтянина
увидала пред собою женщину, чуждую всего земного, недоступную земным скорбям и радостям, — одним словом, существо превыше
мира и страстей.
Но как драматург (то есть по моей первой, по дебютам, специальности) я написал всего одну вещь из бытовой деревенской жизни:"В
мире жить — мирское творить". Я ее напечатал у себя в журнале. Комитет не пропустил ее на императорские сцены, и она шла только в провинции, но я ее никогда сам на сцене не
видал.
В"Библиотеке"он писал письма на художественные темы; не только о театре, но и по вопросам искусства. В работе он был ленивенек, и его надо было подталкивать; но в нем дорог был его искренний интерес к
миру изящного слова, какого я не
видал в такой степени в его сверстниках.
Но можно уже получить довольно верное представление об этой второй столице
мира, если считать законной претензию Парижа быть первой. И тогда же я сразу
увидал, что по грандиозным размерам и такому же грандиозному движению Лондон занимал, конечно, первое место, особенно рядом с тогдашним Парижем — элегантным, привлекательным, центральным для материка Европы, но гораздо менее внушительным и обширным. А с тех пор Лондон еще разросся до населения (с пригородами) в семь миллионов жителей.
— Когда Каин убил Авеля, это было ночью. Никто в
мире ничего не
видал,
видал только месяц. И на нем отпечаталось, как Каин убивает Авеля.
Но стоит человеку признать свою жизнь в стремлении к благу других, чтобы
увидать в
мире совсем другое:
увидать рядом с случайными явлениями борьбы существ постоянное взаимное служение друг другу этих существ, — служение, без которого немыслимо существование
мира.
Утолить это страдание нельзя ни тем, чтобы, участвуя в грехе
мира, не
видать своего греха, ни еще менее тем, чтобы перестать верить не только в возможность, но в обязанность не кого-нибудь другого, но мою — осуществить всю истину в моей жизни и жизни
мира.
— Мне не
видать счастья в этом
мире, — грустно заметил Скуратов, — я сын Малюты.
С первой минуты как я
увидал тебя, я полюбил тебя тою силою страсти, которая может только погаснуть с жизнью, полюбил тебя более всего, что для меня дорого и свято в
мире.
Только в
мире того, что называют развратом,
увидала я, в чем моя сила и круг моей деятельности, и велика была моя радость!
А когда многотысячная толпа
увидала в руке королевы миртовую ветку, то как один человек упала на колени.
Мира медленно спокойно вошла прямо в толпу собравшегося народа.
Князь Андрей, выглянув из сарая,
увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего
мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
И тут, при сем ужасном падении, все те шпаргалки у меня из рук выбило и помчало их неодоленным бурным потоком, в котором и сам я, крутясь, заливался и уже погибал безвозвратно; но бытие мое, однако, было сохранено, и я, вообразите,
увидал себя в приятнейшем покое, который сначала принял было за жилище другого
мира, и лежал я на мягкой чистейшей от серебра покрытою простынею постели, а близ моего изголовья поставлен был столик, а на нем лекарства, а невдалеке еще навпротив меня другой столик, а на нем тихо-тихесенько свiтит ласковым светом превосходнейшая лампа, принакрытая сверху зеленой тафтицей…
То же самое случилось и с нерабочими, учеными людьми христианского
мира. Люди эти еще яснее, чем простые люди,
увидали всю несостоятельность и внутренние противоречия церковного учения и естественно откинули это учение, но вместе с тем не могли признать и истинное учение Христа, так как это учение было противно всему существующему строю и, главное, их исключительно выгодному положению в нем.